Tosjka, Татьяна Шеллер

Гора для Поклонений

Ночи в Москве выдались на редкость теплые. Мы не избалованные теплом, спали втроем на огромной кровати под тонкими простынками. Я просыпалась ночью и ликовала от того, как же мне тепло и как же у меня все чешется. После принятия ошибочного гомеопатического препарата мой организм взбунтовался. И во всей красе на что способна аллергия, высказывал свою кузькину мать. Поэтому, усиленно расчесывая свое воспаленное тело, я встречала Московские рассветы. Наши окна выходили как раз на Останкинскую телебашню, Ботанический сад и ВДНХ. От природы обладая ненормально зорким зрением, я каждое утро своими биноклями высматривала, а мозгом запоминала величественные урбанистические панорамы Москвы. С 13 этажа вид открывался завораживающий, манящий, бередящий мою провинциальную душу. Так что спала я в столице могущественной страны мало, всё пытаясь своем возбужденным мозгом обьять необьятное.

В один из дней был запланирован Зоопарк. Запланирован не нами, но это мало кого интересовало, потому что наши Москвичи решили, что без зоопарковских эмоций мы никак не можем обойтись. Ну что же, Зоопарк, так Зоопарк. Долго и взахлёб я его ругать не буду, таких отзывов и так полон Интернет. Мы там отбыли много часов и за это время поняли, что раз в Москве решились так маштабно мучить зверей, значит это кому нибудь обязательно нужно. Самые счастливые жители Зоопарка были жирные тараканы, карпы в пруду и арктический кит белуха Платон. Вся остальная живность либо изнывая от жары валялась где-то вне видимости, либо с кислыми мордами сидела за прутьями решёток и с глухой ненавистью и единственным желанием сожрать, клюнуть, плюнуть, кусить или брыкнуть, смотрела на беснующие полчища сородичей обезьян и их детенышей. Дети в Зоопарке строго поделились на две половины: одна из которых истерично-радостно вопила и вторая истерично-горестно рыдала. Вообщем, дурдом Ромашка. Грандиозный Церителивский подарок Зоопарку был классически помечен птичьим пометом и так уставлен со всех сторон киосками и киосочками, что я его и не заметила сначала. Потом когда заметила, то не разглядела, потому что мне было уже глубоко на все плевать, я хотела только одного: вдохнуть хоть немного воздуха без примеси вони животных экскриментов. Мой деть скакал, орал и визжал в Зоопарке как и все остальные дети, не проявляя никакой прибалтийской сдержанности и спокойствия.

Чтобы выветрить запахи и проветрить души, после Зоопарка мы рванули на Поклонную гору. Читала я об этом месте много, часто видела по телевиденью, рассматривала картинки в Инете, но не ожидала, что будет ВОТ ТАК.

Мы с мужем относимся к пацифистам и антифашистам, в никаких специальных организациях мы не состоим. Это скорее собственное мироощущение и атмосфера в отдельно взятой семье. Уже начиная писать об этой теме, в моей груди скапливается сгусток боли, начинает саднить горло и течь нос. Я очень эмоциональна, но именно темы величайших человеческих преступлений, таких как фашизм и сталинизм, бередят душу мгновенно и особенно болезненно. Просто мозг, разум, интелект не может объяснить, не дает понять, как человек, подобный по строению мне самой, мог пойти на такое? Пойти осознанно, вдумчиво и целенаправленно. Как? Вопрос - почему? – меня не интересует, это можно объяснить, а вот – как? – уже десятками лет сидит в моей голове и не находит ответа.

Выйдя на Поклонную гору, что-то замерло в груди у всех нас. Это неведомое состояние хорошо продумывается и прогнозируется создателями подобных монументов. Большая страна, большие победы и большое, огромное место для поклонения. Мы шли, такие крупные, молодые и сильные люди по большим плитам пямятника, рядом с нами скакали здоровые и веселые дети, а вокруг бардачнейшая страна на свете, которая победила фашизм. Гротескные мысли и чувства. Но не даром именно в таких местах политологами заложена идея, будить в людях патриотизм и национальную гордость.

По парку Поклонки гоняют на роликах спортивного телосложения Москвичи. Несутся на огромной скорости по хорошему асфальту. Похожие на породистых лошадей, они с мускулистыми ногами и твердыми задницам, очень хорошо вписываются в панораму монумента. «Только что не ржут!!!» – сказал мой муж.

Сережка лезет на все танки на одноимённой аллее и везде его нужно сфоткать. Результат 50 фоток по теме «Сережа и танк». Я на танк не полезла, даже этот многотонный агрегат я опасаюсь сломать, вечные комплексы на счет фигуры…

Уже в Латвии, рассказывая своему отцу о Поклонной горе, я в поисках очередного эпитета нахожу один совершенно замечательный ,на мой взгляд: « Пап… ну просто ОХ-РЕ-НИ-ТЕЛЬ-НО!!! «

Наверное, такой эффект вызвал контраст Зоопарка с Поклонкой. Срочно надо садиться и писать письма Медведеву (пожалел бы однофамильцев), Путину и Лужкову, чтобы вывозили Зоопарк в какой-нибудь Подмосковный лес с огромными просторами для слонов и жирафов, медведёв разной раскраски и кошачьих разных размеров. А то фашизм победили, а животину засадили в концлагерь. Не по-русски, не по-московски как-то.

Третьяков и его галерея

Вот оно – пьяное чувство СВОБОДЫ! Сегодня нам великодушно разрешили, посчитали возможным выпустить нас в город самостоятельно. Туристкое меню мы накидали простенькое, ничего замудреного: на завтрак - Олимпийский за книжками, на перекус - на Фрунзенскую за карточкой НТВ+, на поздний купеческий обед - Третьяковка и скромный ужин – Воробьевы горы. Что нам дурным и молодым: придумали куда, прикинули по карте расстояния, рассчитали время и поскакали.

«Мам, пап, куда мы все время бежим? Мы же так ничего не увидим!» - вопрошает Сережа. «А ты реже моргай, тогда больше рассмотришь!!!»– отвечает папа. Финита ля комедия!

С двумя кулями книг, которые мы схватили в Олимпийском, мы понеслись на Фрунзенскую. Олимпийский нам не понравился, мы с мужем инстинктивно на одной душевной волне, терпеть не можем базары и ярмарки. Мыканье от лотка к лотку, наваленые как селедки книги, которые кажутся совершенно одинаковыми не возбуждают аппетита. Хочется поскорее все купить к обеду и валить от громогласных торговок. Так книги продавать нельзя. Книги – это существа живые, тонкой душевной организации, им нужна прочная, теплая, светлая полка и продавец фанатик-книгочтей. Я поскорее захотела вернуться в милый душе «Полярис» у церкви Гертруды. Я хожу туда в обед. Приду, а со мной с порога здоровается очень симпатичная, умненькая девушка-вечный подросток. Больше всего я люблю стоять перед полкой с книжками. Просто смотреть на корешки, трогать тихонько рукой. (В детстве моя мама собирала для нас с братом книги. В детской стояла огромная стенка, забитая под завязку книгами. Мой диванчик стоял напротив и я засыпала видя мои книги и просыпалась, смотря на них.). Я люблю брать книгу в руки и понюхать, как бы познакомиться. Новые книги хорошо пахнут, добротно. Стоять я могу довольно долго, главное, чтобы не мешали и не трогали в этот момент. Когда приходит ощущение насыщения, начинаю искать, что купить. Денег жалко всегда, никогда не жалко на книги. В такие моменты, когда не знаешь что читать следующее, я спрашиваю что почитать у одного продавца. Мы вступаем с ней в какую-нибудь интереснейшую беседу, и вот я уже держу под мышкой то, что уже мысленно читаю. Бегу в соседнее кафе и читаю всегда последние 5 страниц, потом немного начало, потом две-три странички из середины и, успокоившись, иду дальше работать и заказывать для моей страны самую мягкую на свете туалетную бумагу Зеву.

Обратно в Москву… На Фрунзенской мы натыкаемся на Московский Магазин Медицинской Литературы. Такая огромная книжная аптека. Мой муж, заметьте, не я, а именно он, великий скептик и прагматик, несется искать отдел книг по Гомеопатии. Я, увидев ассортимент, начинаю падать духом. Я беру сразу пять книг, потом семь, потом три кладу обратно, потом беру еще одну. Муж, видя моё слегка дурацкое выражения лица и устав следить за производимыми с книгами манипуляции, просит позвонить Гомеопату. Аргонавт просит всю литературу аккуратно поставить по полкам и взять одну только книжку. Этот объемистый, увесистый, солидный талмуд стоит как билет на автобус Рига-Москва. Я мужу говорю, что меня как-то сильно душит жаба, ненормально просто душит… Плюс я понимаю, что книга для профессионалов, для Докторов, и мне в тут не в жизнь не разобраться. В растройстве и замешательстве я ушла из магазина, с нескрываемым облегчением оставив принятие решения мужу. В результате у меня на столе теперь гордо лежит гомеопатический талмуд, где куча русских знакомых букв, но складываются они для меня в совершенно непонятный мистический текст. По-моему, теперь в нашей семье есть хорошее оружие против моих многочисленных панических и непанических атак. Как только я начинаю бушевать или замудряться, мой Владимир очень с серьезным лицом приносит мне талмуд и заставляет учить наизусть со страницы 5 до страницы 10. Наверное, это мстя Аргонавта .

С талмудом под мышкой и двумя кулями другой макулатуры в руках мы помчались в Третьяковку. Опять же в последний момент моя вторая, любимая, умная половинка находит возможность присоединиться к группе с экскурсоводом. Стоит это смешные деньги, всего 1 лат за 1,5 часа потрясающего интелектуального удовольствия.

Не могу не описать нашего колоритного экскурсовода. Где-то в возрасте от 35 до 55 очень ухоженная мадам. Тонкие черты лица, руки, пальцы. Сама невесомая, высокая и скользящая, по Третьяковке она двигалась легкой, плавной, летучей походкой. Звали её, конечно же, Марина. Весь ее поэтический облик соответствовал, этому наполненному морской водой с картин Айвазовского, имени. Говорила она в основном очень тихо, певуче, но иногда совершенно неожиданно переходила на более высокие тональности, этим встряхивая и оживляя наше внимание. В общем хороша до аскомины на языке. И был у нее один пунктик. Она, не скрывая, фанатела Россией и призирала весь мир вокруг. Особенное отвращение у нее было к Европе и Америке. Вся лекция была построена на возвеличивании русской культуры и живописи и объяснения, почему европейско-американским умом Россию не понять. Со стороны это звучало даже немного зловеще, я, русская, по чистоте крови каких мало осталось на Земле, чувствовала себя не совсем в своей тарелке. Оказывается не только я!

Наш сынуля, по-матерински не могу не возгордиться, всем очень понравился в Москве. Его музейный экспонат: белые, платиновые с отливом волосы и глубокие, серые, породистые глаза. Экскурсовод выбрала его сразу среди 13 человек слушателей и со многими вопросами обращалась к нему: «Мальчик скажи, что ты видишь… или ощущаешь… или понимаешь…?» Сережа от такого внимания к собственной персоне на глазах поумнел и довольно метко высказывал свои мысли. Он внимательно слушал Марину, кивал ей, сопереживал и что-то кумекал в своей голове. Пройдя половину экспонатов, группа была уже так разогрета русским патриотизмом, лица так воодушевлены и глаза так горели любовью к родине, что необходима была разрядка. И вот Марина нас повлекла к очень известной картине «Грачи прилетели». Всплеснув руками-ветками, она почти шопотом, заговорчиски вещала нам: «Что видит европеец на этом холсте? Он видит обычный пейзаж, на котором изображены задворки какого-то маленького российского городка. Грязный снег, забор, тощие березки и черные птицы. Ничего, ничего, совершенно ничего интересного! А что видит русский человек? Он видит так любимую каждой русской душой весну. Весна, возрождение к жизни и птицы. Что как не птицы, которые вьют, обновляют гнезна ассоциируются у нас с весной? Весна как начало возрождения, как вечная надежда, что будет лучше, будет солнце…» И далее, далее, далее она распалялась все больше и больше, все крепчал и крепчал ее голос, призывая нас уверовать в то, что мы русские обязаны видеть на этой картине. В это время Сережа поднял руку. Поднял как в школе, сначало аккуратненько, а потом стал руку тянуть и в конце практически подпрыгивал, размахивая рукой перед лицом вещающей Марины. Она, договорив до конца, опустилась немного на землю и только тогда спросила: «Что ты хочешь сказать, мальчик с платиновыми волосами?». Сережа набрал полную грудь воздуха и выдохнул: - «Хоть я и живу в Латвии, которая в Европе, мне тоже эта картина очень, очень нравиться!» Мы с мужем закатились в неудержном немом хохоте. Марина остолбенела, полностью опустилась на пол и иссякла. Наступили секунды тишины в нашей группке, которые прервал мой муж фразой: « Конспирация не удалась!» Вот тогда все захихикали, немного расслабились, только бедная Марина так и не смогла врубиться, как дальше жить. Ступор прошел быстро, ну не ожидал человек такого оборота, - простительно. И она повела нас смотреть полотна Шишкина, постоянно приговаривая, что вот сейчас я покажу Вам разницу, между мизерной Латвией и Российскими просторами. Мимолетом она спросила: «Ну и как же тебя зовут, мальчик?» Сын ответил: «Сережа!». Тогда она смягчила свой взгляд и сказала:«А я подумала Андрис!». Мы с мужем так и отмолчали до конца экскурсии.

Я до сих пор закрываю глаза и вижу огромные полотна великих мастеров. Я слышу мелодичные и необычные объяснения Марины. Такое маштабное соприкосновение с прекрасным, это как мощная интелектуальная баня. Отпаренные Мариной, намытые впечатлениями, душистые и лоснящиеся, благодушно усталые, мы вывалились из Третьяковки.

Нас в этот бесконечный день еще ждали Воробьевы горы. Схватив кульки с книгами и гомеопатическим талмудом под мышкой, мы бодро засеменили к метро.

Воробьевы горы хорошы со всех сторон. Суперсовременная станция метро Воробьевы горы располагается прямо на мосту через Москву-реку. Прозрачное Чудо современной архитектуры. Так вот этот стеклянный рукав объединяет кишащий, суетливый центр и красивый чистый, облагороженный парк. Москвичи молодцы, из обычного парка сделали чуть ли не заповедник. Информационные стенды тут и там рассказывают и указывают, как найти настоящую московскую улитку, необычайной красоты московского комара и совершенно коренного московского дятла. Ну любителей естествознания мы в восемь вечера не повстречали, а вот влюбленных студиков не смотря на лето и каникулы было полным-полно. Что и радовало. Вообще Москва радует колличеством молодежи, детей и беременюшек.

На смотровой площадке Воробьевых гор я объясняла Сергею:
- Сын, тебе нравится Москва?
- Да, Мама.
- Ты хочешь здесь жить?
- Да, Мамочка.
- Тогда повернись к Москве задом, а к МГУ передом. Вот если будешь хорошо учиться, то поедешь поступать в Московский Государственный Университет. И если ты поступишь и хорошо его закончишь, то существует большая вероятность того, что Боженька разрешит тебе повернуться к Москве передом! Узри Сына взаимосвязь умственного трудолюбия и больших денежных возможностей!

Заключительная часть

В последний день мы посетили Кремль, который общих впечатлений совершенно не произвел. Я думаю, по причине огромного количества народа на небольшой ограниченной территории. Толпы, толпы туристов, от одной гробницы к другой, от одного иконостаса к другому. Понравились некоторые фрагменты. Если конкретнее, то два: ядра от Царь Пушки и место, где молился Иван Грозный. Если сама Царь Пушка такой огромной не показалась, то ядра размером впечатлили. Особенно, если представить сколько народу нужно собрать, чтобы одну такую дуру поднять. Грандиозные ядра, одним словом.

К Ивану Грозному у меня всегда было отношение особенное. Вредный, жилистый мужичонка, как мне кажется, с кучей комплексов собственной неполноценности. Злобный настолько, что если бы мог, то со злости кусил бы себя за задницу. Где его не отображают, везде он немытый, нечесанный, скрюченный и паршивый. Людей он просто ненавидел и себя любил только в те времена, когда титьку сосал и с писюном забавлялся. К концу жизни от своей властности так сдурел, что собственного ребенку укокошил. Я думаю, с него и придумывались русские Кощеи-Бессмертные, говнюки-немиручие. Так я себе его представляла, таким видела на картине в Третьяковке, с такой же оторопью и брезгливостью разглядывала его трон для моления в одной из церквей Кремля. По возвращению в Ригу я решила узнать, что же сделало человека таким источником злобства и тирании. Оказывается сироткой он остался в детстве. Все над ним издевались, обижали его. Няню любимую услали в монастырь. Изранив детскую душу, испоганив бедному Ванечке самое счастливое и беззаботное время, они взрастили зверя.

И еще раз, уже на веки вечные, прочнее не бывает как, утвердилось в моей душе мое собственное мнение, что наш Латвийский ККМ Клуб, своей интелектуальной направленностью и наполнением, стараниями наших консультантов и психологов, напостижимой энергетикой создателей и самими мамульками, взращивает особенное, счастливое и свободное поколение людей. Иван Грозный доказал мне, как это важно, даже в рамках одной малюсенькой детской души.

На такой возвышенной ноте я возвращаюсь из Москвы в Ригу. Милый и родной город на берегу певучей реки. Позади осталась Мистическая Москва-Москвище. Мне кажется, наше семейство подружилась с этим монстром, как сдруживаются малюсенькие беспомощные котята с огромными мохнатыми матерыми собаченциями.

Сережка засыпает с разговорами о Москве и просыпается, значит, поездка была нужна. Я все еще почесываюсь и подпухаю, но меня уже ждет другой препарат. Гомеопатия как всегда рулит. Мой муж, ну его эмоции коментировать очень сложно, потому что как известно: Что русскому хорошо, то немцу … !

18	Publicēts: вторник, 18 августа 2009 Skatīts 5289

© Aizliegts izmantot materiālus bez administrācijas rakstiskas atļaujas