Marusenka, Надежда Зейглиш, гештальт-терапевт

- Господи, а секс без любви – это грех?
- Да что вы все привязались к этому сексу? Всё без любви – грех…

Хочется верить в то, что наши выборы – действительно наши. Не только друзья, коллеги, близкие люди, но и наша работа, жильё, домашние питомцы или их отсутствие, - всё это говорит о том, что мы за люди. Мы создаём свой мир с любовью, выбирая лучшее, а потом уже он начинает влиять на нас. Ведь так?

К родителям, раннему детству и стране, в которой мы родились, это не относится, ведь тут у нас права голоса не было. Куда попали, там и выживали. Но вот наша взрослая самостоятельная жизнь – это ведь совсем другое дело, не так ли? Или авторство - это иллюзия, и мы не можем быть уверены даже в том, что выбирали самостоятельно и осознанно? Наша жизнь – она действительно НАША или растиражированный «социальный пакет»?

Как человек становится тем, кто он есть? Сейчас человек не ест мясо, потому что он вегетарианец. А как он им стал? Выбирать, опираясь на устойчивое представление о себе, легко. А вот как получить это самое представление? Ведь для этого нужно некое основание: ценности, вкусы, представления? А откуда они берутся? Или всё просто, и достаточно делать «не хуже, чем у соседа»? И тогда мы не выбираем, а лишь копируем и подражаем? А если выбор всё-таки возможен, то что это будет: лучшее из возможного или меньшее из двух зол? Как у всех или всем назло? То, что нам предлагают, или то, что мы сами пытаемся отыскать? И как мы решаем, что искать нам нужно именно это, а не что-то другое?

Тема сложная. Чёткого и однозначного ответа тут быть не может. Могу лишь предложить свои размышления на тему. Я очень соскучилась по живому человеческому общению. Писать в пустоту, не получая никакого отклика – тяжело. Буду очень рада вопросам, идеям, возражениям. Давайте общаться? Итак, я начинаю делиться своими мыслями, в надежде на наше совместное обсуждение

Хотеть можно только того, что уже знаешь, а ещё вернее – «познал» во всех значениях этого слова. Первое приближение – это вообще узнать о существовании чего-либо. Я читал(а) о… Я слышал(а) о… Да, я читала о секвойях. Видела фотографии. Слушала рассказы тех, кому довелось их увидеть. У меня возникло некое представление о том, каково это – увидеть секвойю. Мне стало интересно и захотелось попробовать. Насколько сильно захотелось? Коплю ли я уже деньги на билет? Возможно.

Следующий этап познания требует личной встречи, соприкосновения, контакта. Есть то, что может быть познано быстро, при первой же встрече, а есть то, что требует времени и усилий. Тогда познание становится не яркой мгновенной вспышкой, а длительным процессом.

Сближение и знакомство с людьми, освоение сложных навыков, знакомство с профессией из их числа. То, что можно пережить, побыв «тенью» какого-либо профессионала, будет сильно отличаться от первых шагов в профессии, на освоение которой придётся потратить немало времени, сил и денег.

Читать, слушать, присматриваться – важно. Фантазировать, представлять, мысленно примерять разные роли, события, поступки полезно. Только так мы можем получить хоть какой-то свой отклик на то, с чем мы ещё не встречались лично.

Поэтому мы и ходим тенью, пытаясь вообразить, а каково это будет, когда я окажусь на месте того, за кем сейчас наблюдаю? Мы определённо что-то почувствуем и что-то подумаем, когда наша фантазия обретёт краски и очертания. Если мы почувствуем, возбуждение, интерес, азарт, увлечённость, то можем и рискнуть и сделать первый шаг, а за ним ещё один. Но что бы мы себе не воображали, реальность никогда не совпадёт с нашей фантазией. Но без фантазии и яркого отклика на неё, мы вряд ли сдвинемся с места.

Интересно, почему взрослые очень любят задавать детям вопрос: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» Возможно, взрослым не хватает детской наивности и воодушевления? Ведь дети хотят, так мало зная о себе и мире, но что-то чувствуя, возможно не разумом, а интуитивно? Дети «осмеливаются» хотеть, толком ни в чём не разобравшись. Возможно, взрослым не хватает этой смелости, и мы детям завидуем? Ведь не зря коучи и карьерные консультанты спрашивают своих клиентов, проходящих через кризис самоопределения, кем они хотели стать в детстве?

Ни накануне свадьбы, ни за шаг до развода невозможно узнать, каково будет потом. Знать нельзя, но предполагать можно. И предположив, мы принимаем решение, которое меняет нашу жизнь. Слово сказано, дело сделано – и вот мы уже лицом к лицу с тем, чего не ожидали. И без открытий тут не обойтись. Не все из них будут приятными. Проверить и убедиться: не моё, не хочу, не подходит, не буду – это тоже важно. Ведь можно годами о чём-то мечтать, оставаясь в иллюзии, а можно организовать себе наконец-то тест-драйв и убедиться, как же дела обстоят на самом деле. «Не моё, идём дальше», - это столь же ценный опыт, как и судьбоносная встреча: «О да! Вот она, вот она рыба моей мечты!». Но все эти ценные озарения и осознания становятся возможными только после того, как ценный опыт уже получен. А что делать, если некая нужда (потребность) не имеет пока ясного очертания и названия?

Как можно хотеть «познанного», более или менее понятно. Моё первое мороженое было съедено очень много лет назад. Это было эскимо «Полюс». Я ела его чайной ложечкой. Оно лежало на тарелке, изрядно подтаявшее… Не самый вдохновляющий опыт. С тех пор я перепробовала много и разного. Лимонное за 8 копеек в картонном стаканчике было моим фаворитом в детстве. И если жарким летним днём меня кто-то спросит: «Хочешь мороженого?», довольно велика вероятность, что я отвечу «Да!». Могу даже уточнить: «Фисташковое, в вафельном рожке, пожалуйста!».

А что произойдёт в аналогичной ситуации с человеком, который вообще никогда в жизни не ел мороженого и не знает, каково оно на вкус?

Честно было бы признаться: «Я не знаю, хочу или нет. Сначала попробую, а потом скажу». Логично? Вполне. И это важный момент. Нужен кто-то, кто предложит попробовать и поспособствует формированию нового опыта. Опираясь на полученный опыт, потом уже можно будет «хотеть» или «не хотеть».

Получается, что тут важен опыт других людей, в данном случае тех, кто уже ел мороженое, и кому оно понравилось. А иначе разве они захотели бы угощать других? Так и формируется общая культурная норма и основанная на ней традиция: люди едят мороженое, могут покупать его себе, угощать друг друга – и это нормально. Вроде всё просто? С мороженым – да, если не пытаться угощать орторексика.

Но можно, оказывается, испытывать потребность в том, чего не пробовал, и ближайшее окружение этого не предлагало и не предложит в силу разных причин.

То разнообразие сыров, которое есть сейчас, не идёт ни в какое сравнение с тем, что можно было купить в моём детстве. Лет 40 назад я знала, что есть российский, голландский, чеддер, колбасный и плавленый сыр «Дзинтарс». Ни о каких мягких и твёрдых сырах я понятия не имела, и плесень на сыре для меня тогда была признаком его несъедобности. Шло время, многое менялось, но и в 90-е годы ХХ века, во время моей первой беременности, ситуация с сырами особо не улучшилась. Не секрет, что вкусовые пристрастия беременных женщин могут меняться, становясь порой весьма экзотическими. То, чего хотелось мне, я называла «засохший сыр». Он получался, если небольшой кусочек обычного российского сыра развернуть и, положив на блюдечко, «забыть» в холодильнике. Полежав там пару недель, сыр твердел, а его вкус за счёт испарения влаги становился острее. Однажды случайно его «засушив», я попробовала, вместо того, чтобы выбросить, и с тех пор не смогла забыть этот вкус. Своё неожиданное пристрастие я списывала на временное помешательство беременных. И даже пару раз, приходя в гости, спрашивала: «Не завалялся ли у вас случайно в холодильнике кусочек засохшего сыра?». Вопрос мне давался нелегко, но к причудам беременных люди обычно относятся довольно снисходительно, поэтому я сильно смущалась, но всё-таки спрашивала. Тогда мне казалось, что я прошу «испорченную еду». Теперь я бы просто купила себе Пармезан и не мучилась. Но тогда я не знала о его существовании и была уверена в том, что я «пищевая извращенка», потому что мне явно хотелось того, что «нормальные» люди не едят, а выбрасывают в мусорник. Теперь-то я знаю, что «нормальные» люди едят ещё и не такое! И ведь всем знакома классификация, согласно которой люди причисляют себя к той или иной категории в зависимости от того, что они едят или от чего воздерживаются. Есть вегетарианцы, веганы, сыроеды и т.д. Я вот – «сыроед» - от слова «сыр», конечно.

А что получится, если от сыра перейти к сексу? Какой вкус считается «нормальным», а какой нет? Как обозначить свою сексуальность? Я человек: асексуальный, пансексуальный, демисексуальный, гомосексуальный, бисексуальный, гетеросексуальный? Как именно вы пришли к такому заключению на свой счёт? Легко, просто и без сомнений? Со стыдом, неуверенностью и отчаянием? Кто и как вам в этом помог или помешал? Говорили ли вы с кем-нибудь о своей сексуальности? Возникало ли желание поговорить? Была ли такая возможность? Воспользовались ли вы ею? Думаю, что найти подходящего собеседника бывает непросто.

Поговорить - это, конечно, хорошо, но недостаточно. Личный опыт разговоры заменить не могут. Одиночество и изоляция могут стать непреодолимым препятствием. Ведь мороженое или сыры мы можем дегустировать в гордом одиночестве, чего не скажешь о сексуальных предпочтениях.

Наши вкусовые пристрастия формируются ближайшим окружением, и многое из того, что мы ели впервые в жизни, нам предлагали родители, чего не скажешь о сексе. Сексуальные «дегустации» в подростковом возрасте – это нормально. Не попробуешь, не узнаешь. Пробовать нужно, но тяжело, ведь напряжения, страха, стыда, запретов и предубеждений в сексе гораздо больше, чем в еде. Наивно было бы делать вид, что это не так. Хотя в последнее время орторексия активно набирает обороты, и прямо на наших глазах формируются внушительные списки «неправильных» продуктов. Агрессивное и воинственное отношение к «неправильновыбирающим» может осложнить выбор. Нельзя сбрасывать со счетов окружение, когда пытаешься отвечать на непростые вопросы:

– Что я себе позволяю, а что – нет и почему?
– В каких своих пристрастиях я могу признаться себе и окружающим, а в каких – нет?
– Насколько я свободен (свободна) в своих пробах и выборах?
– Чего я боюсь или стыжусь?
– Что кажется приемлемым, а что – отвергаемым?

Сексуальность, интимность, близость – гораздо сложнее питания. Еда – объект. Тут учитываются вкусы и желания только того, кто ест. Человек может испытывать смущение за свои пищевые пристрастия перед другими людьми, но не перед едой. За всё время работы терапевтом я ещё ни разу не слышала жалоб на то, что кого-то отверг его любимый сыр, тёмный шоколад осудил, а ванильное мороженое не ответило взаимностью. С людьми же такое происходит постоянно. Гораздо сложнее, на мой взгляд, построить близкие отношения тем людям, чьи вкусы и пристрастия отличаются от «традиционных», даже если они этого ещё не знают.

Мы можем хотеть только того, что уже есть в опыте. На этом же основании можем и не хотеть. Главное, не врать себе, что «вкусно» то, что принято считать таковым, если на самом деле это не так. Ведь цена за такое самовнушение может оказаться непомерно высокой. Но что и когда стоит пробовать, а когда не стоит? К изменениям нас может подталкивать неудовлетворённость тем, что есть, любопытство, интерес. Есть такой опыт, который довольно серьёзно может изменить наше представление о себе. И это может пугать.

Когда страшно, мы нуждаемся в поддержке. Мы можем опираться на потребность узнать себя, чтобы выбирать своё. Важно, что бы в нашем окружении были люди, способные сопровождать нас в этих поисках и изменениях. Более глубокое знакомство с собой – это процесс и он нуждается в смелости задавать вопросы и искать ответы.

Что я о себе знаю?

Каков мой собственный опыт?

Как мне живётся с тем, что я выбираю?

Долгое время чувствуя подавленность и неудовлетворённость, можно начать сомневаться в своих прежних ценностях и выборах. Мне кажется, что у таких сомнений могут быть веские причины, которые не стоит игнорировать.

Сомнения, неопределённость, неуверенность могут порождать довольно сильное напряжение и растерянность. Внешне это может проявляться как некая поверхностность, механистичность. Про таких людей говорят: «Он (она) как робот, действует на автомате, не вкладывает душу, холодный, отстранённый, ему (ей) всё до лампочки» и т.д. Происходит это потому, что часть импульсов не имеет названия и опыта реализации. Я не знаю, что это. Я не знаю, как с этим обходиться, а потому попросту блокирую. Такое подавление и вытеснение забирает много сил. А то, что делается на остатках энергии, выглядит безжизненным, пустым и холодным. Симпатию такое поведение вряд ли вызовет. Это сказывается на отношениях. Они тоже выхолащиваются и отмирают. Становится одиноко. В такой ситуации у человека может возникнуть или усилиться неприязнь к себе. Стыд, вина, напряжение продолжат расти до тех пор, пока… Пока что? Пока наша энергия снова не сможет течь свободно? Пока наши импульсы снова не начнут верно распознаваться и реализовываться? Пока мы снова не оживём, став пластичными, творческими, спонтанными? Пока мы не перестанем себя подавлять и бороться с собой?

Но как осуществить это волшебное превращение? Как происходит переход от стыда и ненависти, вплоть до саморазрушения к принятию себя и полнокровной жизни? Ответ очевиден и прост: «Через новый опыт». Вот только последовать ему сложно. Чтобы возникло знание «хочу-не хочу», нужен опыт. Опыт может возникнуть после «пробы». Чтобы пробование произошло, кто-то должен предложить такую возможность.

Предложить попробовать новый сексуальный опыт – это не мороженым угостить.

Как минимум, тут нужна смелость и уверенность. Быть первым (первой) непросто. Ответственности больше. И ещё вопрос: кому предлагать? Думаю, тому, кто ищет.

Не зря говорят, что от добра добра не ищут. На поиски мы отправляемся, когда отчаялись. Иногда эти поиски напоминают одинокое блуждание в тёмном лесу. А раз так, значит нам может здорово пригодится способность слышать, чувствовать и замечать себя. Двигаться на ощупь, возвращая доверие себе, преодолевая страх и растерянность. Когда тьма станет рассеиваться, начинать смотреть по сторонам, замечать, что вокруг. Замечать и свои реакции на то, что видим и слышим, к чему прикасаемся. Говорить «да» и «нет» по-новому, опираясь на свой отклик. Шаг за шагом выстраивать доверие своим ощущениям и творческим импульсам. Важно считаться со своими «вкусно» и «отвратительно».

А знаете, что ещё важно? Что за люди находятся рядом, и что у них лучше получается: принимать или осуждать, поддерживать или критиковать, интересоваться или обесценивать? Готовы ли они удивляться или ждут, что мы будем соответствовать их ожиданиям? Способны ли мы рисковать? Интересно ли нам вместе? Есть ли чем поделиться и обменяться? Находясь рядом мы оживаем или наоборот? Знаем ли мы себя и другого настолько, чтобы искренне сказать: «Хорошо, что ты есть!». Готовы ли мы услышать такое, от того, кто хорошо нас знает? Позволяем ли мы себя узнать? Принимаем ли мы это с радостью? И не так уж важно, о чём идёт речь: о сексе, еде, экологии, прививках или политике. Хорошо во всём этом оставаться на стороне жизни, а если занесло не туда, то стараться вернуться. А иначе, какая же это любовь?

Обсуждаем статью на форуме

12	Publicēts: пятница, 12 февраля 2021 Skatīts 2891

© Aizliegts izmantot materiālus bez administrācijas rakstiskas atļaujas