Tosjka, Татьяна Шеллер

Начало путешествия

Поездка в Москву планировалась так долго, что в конечном итоге ехать мне туда окончательно расхотелось. Последние две недели я боролась с тошнотой от ненавистных сборов и бесконечно затягивала покупку сувениров и всей остальной, совершенно необходимой, но ужасно тягомотной дребедени. В конечном итоге ни списка толкового я не составила, ни расписала что кому от меня надо: купила в Призме пошлые кружки с Ригой, монументального бальзаму, - и на этом сборы закончились. Вещи собрались быстро и незаметно. Я весь день пила шампанское с нянькой и раскладывала трусы с майками по пакетам. Так как перед самым отъездом у нас образовались попутчики в виде матери с ребенком и милой собаки, мне стало окончательно все равно. Я смирилась с обстоятельствами и успокоилась.

Выехали мы в 3 часа ночи, упакованные как заправские кильки в малокалиберную банку. Собака норовила залезть мне на колени и посмотреть в окно. Ребенки, один мой и один не мой, мирно спали. Я очумело смотрела в окно, понимая и реально осознавая, что впереди Москва, и c этого момента время стало растягиваться и прогибаться.

Границу (Терехово) мы подкупили 2 раза. Оба раза, до погранцов и потом до таможни, с нас содрали денег за то, что мы не хотели стоять 12 часов в очереди. Благо, мы ехали с детьми, а детей до 4-ех лет, хорошо удобренных взяткой, проводят через границу, минуя очередь. Убедительные переговоры о том, что мы везем на ПМЖ в Россию двух здоровых сограждан, один из которых ребенок, не имели эффекта, а вот деньги имели и еще раз имели. Так мы прошли границу за час с копейками. Уже потом на обратном пути, отстояв 8 часов на палящем солнце при въезде в Латвию, я поняла, что Бог нам послал тех попутчиков и полюбила их всех вместе с собакой на всю оставшуюся жизнь! Потому что ребенок 8-ми лет под солнцем сидеть может. И даже денег не брали, потому что не было объективной причины для пропуска нас вне очереди.

В Пустошке мы расстались с нашими спасителями и отправились в Серпухов, где за один день должны были посетить родственников, которых не видели в принципе никогда, то есть меня-то они видели, но в том самом возрасте, когда я, беззубо улыбаясь, писала в пеленки, а они умилялись моей уже тогда толстой попке.

По пути в Серпухов произошел занятный случай. Я, будучи штурманом, проворонила памятник великой Зое Космодемьянской, и мы не повернули в нужном месте на бетонку, которая уходила на Серпухов как раз от памятника этой мужественной женщине. Поняли мы это, пролетев уже 23 км в сторону Москвы. Поэтому мы повернули на Наро-Фоминск, дабы срезать участок дороги и выехать туда, куда надо. В этом славном Наро… мы пересекли сплошную линию и нарвались на ментов. Они были совсем не похожи на известных киногероев: такие же дебильновато-наглые типы как у нас, которые говорят на ненормальном языке исключительно набором заученных фраз. Такое ощущение, что они и в кровати жене говорят: «Женщина, называемая женой, в соответствии с семейным кодексом повернитесь так-то и так-то для выполнения интимных семейных обязанностей». Эти представители власти содрали с нас 100 ЕВРО штрафа. Мой бедный муж начал заикаться и терять вес на глазах, такая сумма для прижимистого потомка немецких эмигрантов была несусветной. Я, уже окончательно одуревшая от дороги, нашла 44 оправдательные причины, пыталась перевести в шутку, за компанию с ним страдала, но он в сознание не приходил. Помог русский здоровый мат. Хорошо и смачно обматерив в голос, Россию, Наро-Фоминск, ментов и меня в придачу, ему полегчало, и мы стали выбираться из этого городка. Но уже очень осторожно, почти ползком, осмотрительно переставляя колеса.

В Серпухов мы приехали в 10 вечера. Итого 19 часов дороги, с короткими и длинными остановками на таможню, ментов, перекусы и переписы. Серпухов нас встретил теплом и духотой. Днем +25, ночью +22. Выпив водки и поспешно познакомившись, мы завалились спать.

Деть Сергей оказался ребенком ненормальной выносливости. Дорогу, жару, нервы родителей он в принципе не заметил. Пока мы принимали ритуальный последорожный душ, отмывая свои измученные тела, он включил телек и начал смотреть «Нашу Рашу». Вид у него был довольный и спокойный, как будто он пересел с кресла на диван.

Как я нашла Брата

Утром в мою жизнь ворвался троюродный брат Сашка. Я уверена, что каждый из нас в жизни переживал хоть один раз подобную встречу и знакомство с незнакомым человеком. Вот он – незнакомец, снимает кроссовки в коридоре и, не видя меня и не зная, орет: «Ну, где ты Сестра, которая съела осетра?» И я сдавленно, захлебываясь чаем, поперхнувшись бутербродом, пищу: «Я тут!» А это невидимое, загадочное чудо, уже несется знакомиться с Сергеем, который только продрал глаза и как раз собирался совершить ритуал утреннего прочихивания, прокашливания и высмаркивания. Невидимый мною брат, начинает за стенкой тормошить ребенка, обнимать, жмакать, целовать, восхищаться белобрысостью и вобщем всем, до чего он на ребенке дотрагивается или что видит. Мы с мужем ошалело и молча переглядываемся, но Сережка заливисто хохочет и болтает, как будто увидел совсем близкого и любимого человека. Я стала внутренне готовиться к встрече: сжалась, втянула голову в плечи. Было заметно, что моя вторая половина тоже внутренне готовится, группируется и собирается в кучу, ожидая неизвестного знакомства. И вот он - Сашка. Знакомиться не пришлось, потому что зашел и прошел мимо, незаметно сел рядом, при этом что-то говоря, шутя и улыбаясь, какой-то совершенно родной и главное, знакомый человек. И заговорил мой муж, а это невозможное явление при незнакомых людях. И мы, перебивая друг друга, болтали и болтали... и так целый день. Конечно же, муж и брат напились и радостно заснули на одном диване. Ночью брат ушел туда, где он живет. Возможно, я больше никогда не увижу этого человека, с изломанной судьбой и психикой, но такого родного и близкого.

Что принес этот день в Серпухове? Понимание того, что в Чечню нельзя отправлять пацанов. Это преступление - так ломать неподготовленных людей неизвестно зачем и почему. Интересная судьба у моего Сашки. До 12 лет его растил Дед Вася и Бабушка Ина. Дед прошел войну, горел 13 раз, получил героя Советского Союза, но получать его не поехал, потому что не считал подвигом ту битву, когда впереди танков шли политзаключенные и их взрывали немецкими и своими орудиями, давили танками и оставляли умирать. Дед после войны закончил военную академию с красным дипломом, думал, что там ему расскажут, как на самом деле выигрываются великие битвы, но теория так отличалась от того, что увидено было своими глазами, что он перестал рассказывать о войне. Так и умер, дожив до старости и не оправдав самого себя. На 2 года Деда пережила Бабушка Ина. Ее дед встретил в Питере, неестественно стройную и неземной красоты еврейскую девушку. Она пережила всю блокаду, все 4 года, в Питерском детском доме. Родителей ее растрелял Сталин еще в страшный 37ой. Это был необычайной душевной и визуальной красоты человек. Пережив все страшное в молодости, она не смогла смириться только с одной единственной потерей. Любимого Васеньку она пережила ровно на 2 года. Эти два года она не разрешала поставить очень красивый памятник, привезенный из Латвии на могилу мужа. Каждый вечер она ходила в старый гаражик в их старом дворе старого трехэтажного Серпуховского дома. И пока остальные старички играли в домино, а бабульки обсуждали новости, сидела рядом с памятником, на котором Вася получился именно таким, каким она его, потрепанная и тощая, вечно голодная, подраная войной, встретила на Питерских танцах. Она там работала уборщицей. В залатанном халатике она мыла в Доме культуре одну из лестниц, когда молодой красавец в поисках туалета обратился к ней за помощью. Умерла тетя Ина, придя в один день из гаражика, быстро и не мучаясь, от обширного инфаркта на руках у внука Сашки, который в эту секунду потерялся на этой земле и до сих пор так и не нашелся. Он так и мечется, так и ищет тепло этих родных любимых рук, и не находит. Милый брат Сашка, счастья тебе и покоя!

18	Publicēts: вторник, 18 августа 2009 Skatīts 5805

© Aizliegts izmantot materiālus bez administrācijas rakstiskas atļaujas