unonia

ЖИЗНЬ И СУДЬБА УИЛЬЯМА СТОУНЕРА

(spoiler alert!)

Роман "Стоунер", написанный уроженцем Техаса Джоном Эдвардом Уильямсом и заключённый издателем в обложку шафранового цвета с изображением белеющих между обнажённых ветвей за окном трёх классических колонн, увидел свет в 1965 году. На русский язык роман перевёл Леонид Мотылёв, недавно книга вышла в издательстве Corpus. "Стоунер" относится к жанру университетского романа (campus novel). Этот литературный жанр, по всей видимости, появился тогда же, когда возникли первые университеты, но стремительно начал развиваться и получил широкое признание во второй половине ХХ века в Великобритании и США. Для справки стоит упомянуть, что, например, в период с 1954-го по 1979-й год общее количество названий напечатанных университетских романов в этих странах перевалило за шесть сотен. Популярность campus novel можно объяснить как внушительным числом высших учебных заведений, представляющих собой небольшие городки с развитой учебной, научной и бытовой инфраструктурой, так и тем, что студенчество для многих людей является периодом жизни, о котором вспоминают чаще всего с теплотой и удовольствием. Главными действующими лицами университетских романов, разумеется, являются преподаватели и студенты, зачастую в повествование оказываются вовлечёнными члены их семей и технический персонал кампуса, также упоминается о важных событиях общественной и политической жизни, происходящих в описываемое время за пределами учебного заведения. Университетский роман относится к так называемому интеллектуальному чтиву, так как освещает академическую жизнь и подразумевает, что читатель знаком с основами классического и современного искусства, литературы и философской мысли, а потому поймёт использованные автором аллюзии, реминисценции и перифразы. Конфликт в таких романах рождается как на профессиональной почве, так и по банальным причинам личной неприязни, корысти, зависти и страха потерять место. Кроме того, авторы используют форму университетского романа для размышлений на вечные темы: "противостояние" лириков и физиков, влияние определённой микросреды на становление человеческого характера и борьба новых веяний с устаревшими формами. На помощь писателям во многих случаях приходит ирония, гротеск и сарказм. А порой в стенах alma mater происходят настоящие детективные истории - от кровавых до комических. Словом, на страницах университетского романа любознательный читатель найдет и пищу для размышлений, и развлечение, и интересную информацию о жизни студентов и преподавателей, а порой и повод для ностальгии по пролетевшим дням младым.

Чем так полюбился мне Стоунер? Да, его звали Уильям Стоунер. Он родился в бедной семье необразованных фермеров, которые из года в год бились за урожай на участке засушливой земли. Уильям, единственный ребёнок в семье, с раннего детства тоже вступил в эту неравную борьбу. В 17 лет его спина начала сутулиться от тяжести беспросветной крестьянской жизни. Казалось, парня ждёт то же, что и его родителей - утрата способности чувствовать что-либо, кроме физической боли, жажды и голода, ранняя старость, безрадостное прозябание до самого конца. Спас, как водится, случай, принявший на сей раз облик консультанта по сельскохозяйственным вопросам. Консультант сказал отцу Уильяма, что землю теперь обрабатывают иначе, а учат этому в университете на новом факультете. И отец принял решение послать сына на учёбу, несмотря на то, что заменить Уильяма было некем, а это значило, что им с женой придётся разделить между собой его обязанности на целых четыре года. Самому Уиллу сладкой жизни тоже никто не обещал. Чтобы иметь возможность учиться, он должен был отрабатывать плату за стол и жильё - неотапливаемый чердак - работой на ферме у приютивших его дальних родственников. Первый курс Уилл окончил так себе - ни хорошо, ни плохо. Нечто необыкновенное случилось на втором курсе, когда студентам его потока начали читать лекции по английской литературе. Художественное слово никак не давалось Уиллу, оставаясь лишь набором плоских символов на бумаге, за которым он не находил никакого смысла, как ни старался. Перелом произошел внезапно. Арчер Слоун, высокомерный преподаватель, наводивший страх на студентов своей иронией и презрением, обычно читал лекции сухим и невыразительным голосом. Но однажды в аудитории он продекламировал один из сонетов Шекспира совсем иначе: "... его голос смягчился и обрёл глубину, как будто на короткое время этот человек слился со словами, со звуками, с ритмом.." И случилось чудо. Уилл огляделся и увидел вокруг разноцветный живой мир, полный запахов, звуков, чувств и ощущений. Он был подобен прозревшему слепцу или глухонемому, который впервые услышал пение птиц, или тому, кто жил до этого момента с постоянно опущенной головой, а теперь поднял глаза вверх, увидел небо, ощутил дуновение ветра на своём лице, в первый раз вдохнул воздух полной грудью, расправив плечи. Знаете, а ведь настоящая литература и вправду способна творить такие чудеса. Это происходило с людьми во все времена и будет происходить впредь - "покуда вертится Земля". Короче, в эту минуту я поняла, что "Стоунер" - это роман и обо мне тоже. И стала читать медленнее, чтобы растянуть удовольствие. Пожалуй, еще ни одна прочитанная мной книга не обрастала таким количеством пометок, подчёркиваний и записей на полях.

"Во втором семестре второго курса Уильям Стоунер отказался от базовых научных курсов и прекратил учебу в сельскохозяйственном колледже; вместо этого он записался на вводные курсы философии и древней истории и на два курса английской литературы." Прошло положенное время, Уильям получил диплом бакалавра гуманитарных наук в университете штата Миссури, а через две недели началась Первая мировая война. Впрочем, это событие не особенно занимало Уилла. Он решил стать преподавателем. Начало профессиональной деятельности оказалось непростым, так как он не умел передать своим студентам всего, что понимал и чувствовал, его речь казалась ему безжизненной, и он страдал от того, что любовь к словесности, целиком овладевшая им, не находит точного выражения в словах, которые он произносит в аудитории. А еще Уильям наконец-то обзавёлся приятелями, с которыми раз в неделю можно было выпить пива и с удовольствием пообщаться допоздна, не делясь при этом сокровенными мыслями и переживаниями. Должна признаться, что рассуждения Дэйва Мастерса по поводу университета, его роли и месте Дэйва сотоварищи в нем - одно из моих любимых мест в книге. Оба приятеля Уилла записались добровольцами и собирались проявить свою молодецкую удаль на полях сражений в Европе. Сам же он никак не мог определиться с выбором и пришел к Арчеру Слоуну за советом. То, что сказал Слоун о войне, слегка выходит за рамки обывательских рассуждений по поводу необходимости военных действий: "Она <война> не только губит тысячи или сотни тысяч молодых мужчин. Она губит что-то в самом народе, и восстановить это потом невозможно. И если войн, через которые прошел народ, слишком много, в итоге остаётся только грубое животное." А помните, что писал в романе "Европейское воспитание" Ромен Гари, сам принимавший участие в боевых вылетах во время следующей, самой кровавой и жестокой из всех войн, о том, что людей можно принудить вести звериный образ жизни, но даже это не заставит их отчаяться и потерять человеческий облик? Вот почему Уильям Стоунер не пошёл воевать. Он продолжил заниматься своим делом в университете, сражаясь с невежеством и косностью, открывая своим студентам гармонию языка и приобщая их к хорошей литературе. Потому что "внутри рода человеческого ведутся и безоружные войны, бывают и безоружные поражения и победы, о которых не пишут в исторических анналах." А Дэйв Мастерс погиб в боях на территории Франции.

Еще до окончания боевых действий Уильям защитил докторскую диссертацию и получил полную преподавательскую ставку. Вскоре с ним произошло еще одно важное событие - он встретил девушку и влюбился. "Её вышивка была утончённа и бесполезна, она писала акварелью туманные, бледные пейзажи, она играла на фортепиано вялыми, но точными пальцами; при этом она имела довольно смутное представление о своих собственных телесных функциях, она ни дня в своей жизни не провела одна, заботясь о себе сама, и ей в голову не могло прийти, что она может стать ответственна за благополучие другого человека." Добавить к описанию невесты Уилла, собственно, нечего. Тема неудачного супружества неисчерпаема, ведь общеизвестно, что не сыскать в мире две семейные пары, которые были бы несчастливы совершенно одинаковым образом. Брак Уилла и Эдит тоже имел свои особенности и изюминки, что наложило отпечаток на характер их единственной дочери, папиной любимицы, и отразилось на её дальнейшей судьбе. Все перепитии семейной драмы я рассказывать не стану; ноша, которая досталась Уиллу, была нелёгкой, но не невыносимой. Куда труднее оказалось сработаться с новым коллегой, хотя они были близки по духу, обоим "через слова было явлено нечто невыразимое словами". Враждебное отношение Ломакса преследовало Уилла до последних дней работы в университете. Никогда не откровенничайте и не провоцируйте на откровенность малознакомых людей после алкогольных возлияний на званых вечерах! Иногда это может привести к большим неприятностям. Пьяный проспится, но обладатель кучи психологических комплексов никогда не простит вам того, что наболтал в таком состоянии.

Что по-настоящему интересно в судьбе Уильяма Стоунера, так это процесс оттачивания профессионального мастерства. Самые первые шаги на этом поприще, конечно, были трудны, но и потом, в течение долгого времени, он не решался открыто выражать страсть к словесности, которая пылала в его душе, поэтому лекции Уилла были скучны, а основным инструментом студентов для подготовки к зачётам и экзаменам по его предмету оставалась обычная зубрёжка. Со временем Уилл стал читать лекции в более свободной форме, порой даже не заглядывая в записи, которые он делал перед занятиями. И это дало свои плоды - студенты, прежде прилежно записывавшие каждое слово преподавателя, чтобы потом пытаться выучить законспектированный текст, стали делиться с ним своими собственными мыслями и выводами. Однако ненависть Ломакса всегда мешала Уиллу добиться больших успехов. Только однажды Холли был с ним откровенен, раскрылся, показал мягкое незащищённое брюшко. И не смог потом простить этого Стоунеру. Ломакс не верил в искреннюю доброжелательность Стоунера, в которой не было ни капли жалости к физическому увечью, а лишь восхищение перед знаниями и талантом. Холли был настолько озлоблен, что не мог поверить в простую истину: Стоунер видел в нем прежде всего одарённого преподавателя, а не пробившегося вопреки препятствиям инвалида. Для Стоунера, пробудившегося к жизни благодаря литературе и хорошему учителю; для Стоунера, чья жена была нравственной калекой, а он винил себя в этом; для Стоунера как отличного специалиста, входящего в свою лучшую пору - для человека такого склада физическое уродство коллеги никак не могло быть поводом для каких бы то ни было выводов и особенного отношения. Но Холлис Ломакс не смог подняться выше своих комплексов.

"Имеет ли его жизнь сейчас какой-нибудь значимый смысл? Имела ли в прошлом? Он подозревал, что этот вопрос на том или ином этапе жизни встаёт перед каждым, но сомневался, что перед многими он встаёт с такой безличной, надчеловеческой силой. Вопрос нёс с собой печаль, но это была общая печаль, мало связанная, думалось ему, с его личностью или судьбой; он даже не был уверен, что поводом к этим мыслям послужили события, сделавшие его жизнь такой, какой она стала. Они возникли, полагал он, из-за приращения лет, их породила плотность событий и обстоятельств, дополненных всем тем, что он понял в произошедшем и что из него вынес. Он испытывал мрачное и ироническое удовольствие, говоря себе, что все те скромные познания, какие он приобрёл, возможно, ведут к заключению, что в конечном счете всё на свете, включая даже сами познания, позволившие ему понять это, бесплодно и пусто и в итоге сводится к вечному, неизменному нулю.<...> Ему было сорок два года, и впереди он не видел ничего, что обещало бы радость, а позади почти ничего, памятью о чем он бы дорожил." Больно читать эти строки... Человек, который неожиданно для себя самого сумел подняться над породившей его унылой средой беспросветного физического труда, не приносящего удовлетворения и имеющего своей целью поддержание жизни на самом примитивном уровне; человек, обладающий жаждой знаний и умеющий привить другим навыки исследовательской работы, он мог бы сделать много хорошего. Но его одарённость и способности пропали втуне из-за психологических проблем человека с особыми потребностями, который умело воспользовался вытекающими из этих потребностей преимуществами. "Вина" Стоунера состояла в том, что он видел в человеке человека, а не физическую оболочку со стандартным - или нестандартным - набором внешних данных. Он считал совершенно естественным делом назвать тупицу тупицей, если это соответствовало истине. Неважно, хромает ли тупица на обе ноги от рождения или обладает фигурой атлета. Давать дополнительный шанс, щадить или создавать особые условия в сфере, где важны аналитические способности и энциклопедические знания, а не умение быстро и ловко передвигаться, для обладающих физическими недостатками - абсурд. И сейчас, спустя пятьдесят лет после написания романа, мы ясно видим, что безудержная толерантность во всем подряд может привести скорее к беде и хаосу, нежели способствовать продвижению общества на пути к торжеству гуманизма и всеобщему благоденствию.

Судьба не всегда была жестока к Стоунеру. Ему довелось пережить настоящую любовь в её самом полном значении, когда единение душ дополняется притяжением тел. Это длилось недолго, но это было - счастье. Стоунер пострадал из-за людской глупости и предрассудков. Тем не менее, он сумел сохранить в себе чувство сострадания и остро переживал чужую беду. Несмотря на постигший его удар судьбы (простите за заезженный литературный штамп, но я думаю, что он всё же уместен в данных обстоятельствах), Уильям видел и понимал, что происходит вокруг него. Жаль, что столь редкие душевные качества некому было оценить. Друг, подобный Стоунеру, дорогого стоит в любые времена. Ещё хотелось бы отметить, что Уильям не принадлежал к людям, искренне верующим в догматы церкви. Стало быть, его поведение заслуживает еще большего уважения, ведь ему неоткуда было черпать силы, чтобы продолжать жить, как только искать их в себе самом и в том деле, которым он занимался. Годы после Второй мировой стали его лучшим годами как преподавателя, но Стоунер был вынужден оставить университет раньше, чем планировал, по причинам объективного характера. До последней минуты литература оставалась его главной любовью, его призванием, его счастьем и его крестной мукой. Преданность делу и чистота помыслов Уильяма Стоунера да послужат примером для начинающих и опытных коллег его во всех учебных заведениях.

Обсуждаем статью здесь

05	Publicēts: суббота, 5 декабря 2015 Skatīts 4108

© Aizliegts izmantot materiālus bez administrācijas rakstiskas atļaujas