Фото www.olivestudio.eu

Вполне земная беременность будущего командира спецназа 4

Казалось бы, только вышла в отпуск – ан уже финишная прямая. Хотя мне в неё не верится, потому что ничего не собрано, ничего не готово, всё бесит, кругом пыль, грязь и бардак, дети ничего уже, кроме крика, не понимают, а сон рубит так страшно, что уже и бороться совершенно бесполезно – просто падаю там, где падается, и сплю так, словно ломила в шахте трое суток.

Живот сравнительно маленький, но носить значительно тяжелее. Видимо, сказывается отсутствие жировой прослойки – прямо под кожей живота то и дело болезненно перекатывает свои волны и передвигается Солярис, в котором угадываются различные части тела, а, лёжа на боку, я явственно вижу лежащего рядом младенца, просто слегка обтянутого истончившейся кожей – того и гляди прорвётся! Страшно всё болит, отнимается поясница, симфиз в клочья, но, в общем и целом, я не ропщу и не позволяю себе стонов «скорее бы», которые считаю кощунственными: я уже рожала «скорее» и врагу не пожелаю того же, хотя всё и обошлось в итоге.

Новый год с его празднествами и активное набирание лялей веса совпали, поэтому удержаться совсем уж в нуле не удалось, но набор минимальный и никто нас за него не ругает. Тошнота никуда не делась, но стала реже и привычнее – посещает большей частью в машине или в магазине в смеси запахов кулинарного отдела. Но в магические 12-14 недель как точку избавления больше никому не посоветую верить! Тошнота дополнилась изжогой и всяческими другими проблемами, мешающими употреблять пищу – т.е. не мытьём, так катаньем, но на страже маминой фигуры мы стоим стойко и не на шутку. Купленные мальчишкам на праздники мишки Харибо в безумных количествах довершили процесс сломанным зубом, так что до сих пор любой перекус – акт героизма для меня, потому что сначала болезненно качалась первая часть, потом вторая, теперь неудобно торчит оставшийся обломок. Одно радует – это всё не в зоне улыбки хотя бы.

Мальчишки меня жалеют, хотя от их услуг и вопросов только смешно – поданная ручка чревата только падением подающего, а вечером при виде родителей в садике радость переполняет настолько, что врезаемся в маму с разбегу так, что пару раз приходилось совершенно некультурно сплёвывать в траву выплеснувшееся в рамках изжоги содержимое желудка. Слава Аллаху, закончились все ёлочки, подарки и обжираловка, ибо выдержать всё это уже не было никаких сил...

Вопросами нас донимают только отдельные люди, ибо массированно мы никому ничего не сообщали. На все вопросы, кто да что, муж стабильно отвечает: рано, ребёнок, человек.

Не жалею, что хоть с третьим ребёнком мы наконец пошли на курсы. Конечно, ничего супернового и неоткрытого, но много полезного и помогающего структурировать собственные познания и опыт. Плюс стало не так страшно (а страх присутствовал так или иначе – ну не люблю я непредсказуемости и непрогнозируемых событий), да и договор с Элей внушает уверенность. Единственное совсем уж спонтанно мы придумали, что хотим рожать в Сигулде, и даже поехали туда на экскурсию. Нам всё там очень понравилось: тишина, покой, великолепный вид из окна, персонал, ванна, но тем горше было разочарование – на естественные роды после кесарева сечения они не берут. Очень искренне извинялись, глядя на мою распущенную губу, но делать нечего – опять возвращаемся к нашему родному роддому, ибо искомое – ванны и роды после кесарева – есть только там. Доктор «на всякий случай» из-за высокого давления тем не менее подписал мне бумаги на кесарево и гоняет раз в неделю на тоны. Тоны у нас хорошие, но папе приходится подолгу расшевеливать лялю, чтобы запись не была монотонной; сердцебиение у нас, как у уже родившегося, так что осталось недолго. Зато после действа уже не успокоить – толчками даже сбиваются датчики аппарата, и живот ходит ходуном так, что медсёстры сбегаются смотреть на этот аттракцион. Перед тонами теперь заходим с папой поесть нежно мною любимой китайской еды, так что к моменту прикрепления датчиков танцы-шманцы уже в полном разгаре.

Потом унять нас на сон грядущий, как водится, помогает собака – утыкаю в неё живот, пёс оборачивается поудобнее вокруг него и между ними начинается таинство недоступного мне общения: похрюкивания, поталкивания, облизывания и перекатывания, в результате чего все мирно засыпают, подрагивая лапками, а я даже могу спокойно почитать. Иногда только жалею о слишком малом размере собаки, потому как в прохладной постели (окно всё время открыто, ибо диафрагма зажата, и дышать очень тяжело, особенно в положении лёжа) хочется тёплого шерстяного кома и вокруг живота, и под попу, и за спину, и под ступни. Но приходится выбирать, вернее, в течение ночи пёс сам мигрирует по одному ему известным маршрутам, отдавая предпочтение, конечно, животу, но не обижая и прочее алчущее его комфортных 38 градусов и тёплого сопения...

Почему-то в этот раз к моменту знаменательной встречи хочется быть невероятной красавицей! Поэтому всё куплено новое: красивые рубашки и халатики (спасибо давшим наводку на Сидонас, хотя и там старый добрый Китай), гламурные тапочки и всякое такое. И я страшно рада, что не послушала предостережений про риск преждевременных родов, каменеющий живот и тому подобное, и сделала таки полную ваксацию у замечательной Юли (Aleksandrina), не говоря уже о маникюре и педикюре. Ещё бы собраться волосы покрасить, но тут без помощи не обойтись – как ни странно, от двухмесячного отдыха любимая офисная болезнь – туннельный синдром в руках – совсем даже не утихла, а ещё и обострилась, поднятыми так долго не продержу, а наполовину прокрашенная голова – это ещё круче, чем совсем непрокрашенная. Поэтому будем обучать папу в ближайший выходной и мастерству куафёра. Кстати, несмотря на характер, выказываемый уже очень недвусмысленно, особенно в плане реакции на разные надавливания и неудобства, все косметические процедуры ляля проводит, полностью затаившись и даже малейшим толчком не мешая процессу.

Коллеги активно зазывают на разные празднества, но мне настолько не хочется, что даже стыдно признаться. Только на днях наконец сподобилась зайти за детскими новогодними подарками – как раз удалось помахать рукой на прощание министру, у которой был последний рабочий день перед сменой правительства. Но тоски по работе и коллегам не испытываю ни грамма, вот прямо даже неожиданно, да и на четвёртый этаж старинного дома, равный обычному восьмому, ради их пасакумсов я точно не поползу. СМС о событии, так и быть, отправлю, и потом годик-полтора дома безо всяких аудитов, нервов и разъездов по Б-гом забытым полям и весям, куда запихнуты наши центры социальной опеки. Папа наш, кстати, обещает мне свободу навсегда, а не годик-полтора, если отпущу его на заработки в Швецию – почему-то видится там ему золотое дно, с помощью которого он в скором времени купит нам домик, обеспечит нянями и полной возможностью не работать. Хочу ли я совсем не работать, я даже и не знаю, не говоря уже о моём скепсисе относительно этих наполеоновских планов. С одной стороны, я чудовищно ленива и ненавижу любое насилие над своей личностью, начиная с вечного подъёма в 6 утра, с другой стороны, по предыдущему отпуску по уходу за ребёнком я помню, как жутко это отупляет даже на уровне обычных реакций и рефлексов, когда тупишь даже перед банкоматом, долго соображая, что значит «Введите Пин-код». А ещё и на большую часть жизни остаться без мужа... Няня, даже с машиной, готовкой, уборкой и вообще энергичная ни за какие деньги всё же не обеспечит мне возможности привалиться под тёплый большой бок и пожаловаться на жизнь, детям отца не заменит, посплетничать относительно общих знакомых тоже вряд ли получится, да и вообще... Конечно, он обещает приезжать, и многие теперь так живут и живы, но я, наверное, максималистка, и подобные перспективы меня фрустрируют, хотя о расширении жилплощади и о кое-каких прочих материальных благах я мечтаю страстно. Но перед глазами у меня стоят разъехавшиеся по разным странам мои друзья и подруги, с которыми хоть и поддерживаем связь, но говорить, кроме общих фраз и лёгкого флёра, при встречах нам уже и не о чем – для сохранения душевной общности всё-таки надо жить бок о бок, одними реалиями и похожими проблемами (или удачами). Иначе это просто товарищи по ненавязчивой переписке... Ну, так я думаю и ощущаю. И отдалившийся муж – это самый страшный страх моей жизни.

С родственниками мужа разругались вконец, поэтому варианты пристройства детей на время родов сузились до крайности. Хотя я изначально была против этого варианта из-за полной ненадёжности этих людей: нет, накормят и присмотрят по первому разряду, но даже за час детям столько наплетается в уши глупостей и даже категорически идущих вразрез с моими принципами воспитания вещей, что расхлёбываем мы это ещё долго потом. А, собираясь хоть в третий раз нормально кормить ребёнка грудью, беситься и нервничать сразу после роддома я не хочу. Муж со мной соглашается, но, кажется, втайне всё ещё подумывает вызвать маму, папу или сестру на посидеть с детьми. Потому как до родов всего ничего, а других вариантов и нет... С воспитательницей из садика мы всё не решаемся поговорить на эту тему, ещё одна родственница отказалась – боится не справиться с четырьмя пацанами (и я её понимаю), моя тётя долго проработала няней, но ей уже за 80 и внешность из-за преклонного возраста своеобразная (ну, беззубость и т.д. – сами понимаете), словом, ранее только чуть-чуть видевшие её дети могут если не испугаться, то чувствовать себя с ней некомфортно. Наверное, надо искать няню какую-то, но времени категорически мало, а абы кого как-то не хочется брать, всё-таки дети, хоть и несколько дней, будут с ней всё дневное время, а то и одну-две ночи.

Словом, всяческий беременный романтизм: выбор имени, какие-то милые безделушки, укладка вещичек – как-то совершенно обошёл нас стороной, зато такие вот насущные проблемы безумно парят мозг и не дают полностью отдаться ожиданию. Ещё и поэтому «поскорее бы» – совсем не мой вариант! С именем, кстати, тоже ещё предстоит держать круговую оборону от лезущих всюду родственников – почему-то даже далёкая российская тётя, которая не видела меня и тем более наших реалий 15 лет, считает нужным каждый раз читать мне по телефону нотации относительно «будет мучиться с таким именем», «почему ты не крестишь в нашу веру христианскую» (кстати, с более точным определением своей веры христианской она весьма затрудняется, что характерно), «вечно вы придумаете, а ему жить...» и пр. Впрочем, и проживающие в Латвии родственники все вечно имеют своё мнение, хотя ни совета у них никогда никто не просил, ни права голоса не давал – что-что, а выбор имени как-то никогда не был для нас проблемой, разве что выбрать или составить наконец одно из нескольких одинаково нравящихся вариантов. Но в этот раз всё было ясно и известно ещё до беременности, наверное, т.е. вопрос даже не рассматривался. Но круговую оборону в будущем это не отменяет, да и я всё же придерживаюсь стойко своего принципа – варианты вариантами, но для окончательного решения я человека должна увидеть. Именно поэтому никогда не называю живот по имени, тем более, что и УЗИ никогда не даёт 100% гарантии, что пол определён правильно. Ребёнок на такую ошибку, думается, не сильно обидится, но вы же помните – я аудитор и признаю только точные данные и проверенную информацию. Невзирая на мои подповыверты с именами для меня хорошим знаком является то, что дети на вопрос, хотели бы они себе такое или другое имя, возмущённо кричат, что их зовут так и не иначе, и ничего другого им не надо. Я в детстве была далеко не так уверена в своём имени, которое мне откровенно не подходило, и даже стыдилась его, как самой позорной клички.

Засим блог заканчиваю – надеюсь его продолжить уже со спецназом в полном составе!

Обсуждаем блог здесь

29	Publicēts: среда, 29 января 2014 Skatīts 7607

© Aizliegts izmantot materiālus bez administrācijas rakstiskas atļaujas