Вполне земная беременность будущего командира спецназа 2

Влетев в кабинет, я вывалила доктору сразу все новости:

- Доктор, я так соскучилась! А повода всё не было – ничего не болит, не беспокоит, чего я так просто попрусь... И тут так кстати!

- Беременна? – угадал доктор и заулыбался. – А я тоже всё думал – что-то давно не приходит...

Естественно, его догадки подтвердились тут же, на кушетке возле маленького аппарата УЗИ. Мне выдали фотографию маленькой фасолинки, а меня саму одели обратно в штаны и вернули в кресло. Вычисляя ПДР, доктор бодро констатировал:

- Ну папа наш, как олень – всё по природным ритмам, размножается только весной!

- Только ему не говорите, что он олень, - предупредила я.

- Ой, не надо ему передавать! – испугался доктор. – Но вообще он молодец, в гармонии с природой живёт.

- Агааа, - заныла я, - с той лишь разницей, что у оленя уже осенью дети будут, пока тепло, а мне по сугробам с пузом ползай! Вы не удивляйтесь, у нас на каждом визите разговоры в таком стиле, мы знакомы так давно и так нетривиально, что всё выше приведённое – ещё цветочки. На гинекологическом кресле я хохочу от дурацкости и беспомощности своей позы и от комментариев, которые он мне отпускает по поводу увиденного, мы вспоминаем тут же анекдоты на эту тему типа «ещё раз вокруг клумбы» и всякие гинекологические ляпы, которые довелось ему – услышать вживую, мне – прочитать на форуме. Да, я счастливая женщина, нашедшая своего врача с первой попытки (исключая пару добровольно-принудительных визитов в глубокой юности) и ни разу даже не помыслившая ему изменить. Изменять особо и не с кем, ибо мужчин в медицине традиционно мало, а женщин-врачей я не терплю на дух, особенно противоестественна женщина-гинеколог. Мужчина исследует совершенно другой микрокосм, другую вселенную, он силится познать её, но никогда не познаёт до конца, а что женщина там не видала? У неё дети, семья, под столом сетка, из которой торчит пук зелёного лука и рыбий хвост, глупая медсестра опять что-то забыла заполнить, а тут ещё прут разные со своими пузами, болячками и неулаженными половыми отношениями. Рутина. А мне всегда восхищение, комплименты, поданная рука сойти с кресла и много неподдельного мужского внимания. В финале визита мы уже общались обрывками фраз, ибо всё уже известно наперёд.

- Витамины комплексные...
- ...пить не буду.
- Ну хоть...
- ...фрукты буду есть.
- И помни...
- О сахаре помню.
- И не забывай...
-...давление мерю, на обеих руках.
- Болит живот внизу посередине -...
- ...звоню Вам.

На том и расстаёмся. В машине не выдерживаю и рассказываю папе, что он олень.

- Сами вы олени, - беззлобно бурчит папа и едет в детский сад.

Это ещё одна чисто спецназовская радость – садик наконец один! Это значит, что я больше не побегу по дождю или морозу, таща за собой двух неповоротливых медвежат в шарфах и башлыках, один из которых непременно упадёт почти под колёса автобуса, а второй уснёт в тёплой раздевалке, пока буду собирать в группу первого, и потом ещё две остановки пешком, половину на ручках, потому что разбудили и вытащили опять на холод. И несмотря ни на что ритуал – пройти неспешно всю лестницу Института аграрной экономики и долго не решаться погладить лежащего на перилах кота. А в садике плач, что забыл у брата в шкафу машинку, а это была такая машинка, такая машинка, без которой жизнь не удалась и всё плохо. Няня Таня обнимает и уводит искать другую машинку, а я опять на холод, ещё остановку скакать до троллейбуса. Теперь Тане на прощание подарен торт из конфет, предъявлен живот в утешение, что обеспечена замена, а Калитян с букетом 2 сентября отправлен в группу напротив братухиной, тем самым сэкономив в семейном бюджете аж 40 латов. Садик дома пока числится до сих пор карбышевским, но Калитушка привыкает – в отличие от брата он умеет играть со всеми и редко дерётся. Сидит в уголке с машинками и напевает ангельским голоском: «Огулетик, огулетик, не ходи на тот конетик...». Так что одна гора с плеч.

Фотография фасолинки тоже была взята не случайно. Конечно, третьему было бы глупо ждать от родителей слёз умиления над этой размытой картинкой, все восторги тут сорвал первый. Но фотографию в кармане ещё не беременных брюк я взяла с собой на работу и после вручения начальнице общего деньрождененного подарка вручила ещё и персональный, предварительно сообщив, что сейчас познакомлю с человеком, который во многом изменит её планы. Присутствующие на посиделках кликуши во всеуслышанье стали сокрушаться, как это так, так рано сказала, не боюсь ли сглазить, а если что случится... В общем, кому суеверия, а кому весь годовой план менять. Начальница под воздействием кликуш смотрела огромными глазами, но признала, что это для неё действительно подарок – ведь чем раньше начать делать коррекции в таком глобальном документе, тем легче. И пожелала себе, чтобы это оказалось для неё заразным. Надо ли говорить, что вскоре выяснилось – ей рожать через месяца три после меня? Наша фирма гарантирует 100% успех!

Но у меня стойко сохранялось чувство, что этот ребёнок не родится. Причём никакой истерики по этому поводу не было, я фаталистка в тех делах, которые изменить мне всё равно не дано. Вот просто чувство такое и всё. Не знаю, откуда. Может, из-за того, что когда-то нагадали, что будет один, а если поднапрячься на погодок – то два, может, ещё из-за чего-то, но логического объяснения ни чувству этому, ни поразительному спокойствию я не нахожу. И даже мужу как-то спокойно сказала, что истерить по поводу неудачного исхода беременности не собираюсь, это жизнь, и если природа тем самым захочет меня освободить от уродца или слабоумного, то буду ей только благодарна.

И возможно, договорилась и дочувствовалась, хотя склонна связывать событие с совсем иными, прозаическими и земными причинами. Мы закровили. Благо ещё был отпуск, дети у бабушки – прыгнули в машину и поехали. Подержали нас под капельницей, дали таблеточек да и отпустили восвояси – всё хорошо. А я и не сомневалась.

Меж тем фасолинка обрастала подробностями. Этого не было видно – мы не ходоки по всяким лишним УЗИ, но судя по бурной деятельности в исключении из маминого питания всех вредных веществ и тошниловке по любому поводу, даже из-за случайно увиденной на рекламном баннере коробки с чёрт-бы-её-драл «Циелавиней», ещё толком не определившись с полом, человек уже выбрал себе профессиональный путь. Диетолога. Пока верхи страдали мучительными планами, как исключить то или это, когда так хочется, низы решили вопрос кардинально и бесповоротно. Диетолог оказался хитёр и коварен – только при взгляде на что-то недостойное к горлу подкатывались мелкие хорошенькие волны. В заведениях общепита очень скоро я стала себя чувствовать Хищником из фильма, который автоматически фокусировал взгляд на нужном объекте в зависимости от поставленных задач. Невзирая на всё изобилие ассортимента, ещё при входе в кафе глаза уверенно останавливались на блюде, признанном Диетологом достойным поедания, и больше ничего не видели. А если начинали видеть, допустив в мыслях крамолу в виде небольшой игнорации руководящих указаний – см. выше. Коллеги у стола ставили ставки, какую очередную сваренную на пару или запечённую с перловкой муть я притащу на этот раз; собственные мои глаза порой боялись той грязно-зелёной неидентифицируемой массы, которую мне наваливали в тарелку из девственно нетронутого судка, но рот всё поедал с превосходным аппетитом и от желудка потом неприятных известий не поступало. Так со временем из нашего рациона напрочь исчез сахар, соль, вся выпечка и любой намёк на сладкое-жирное-маринованное-мучное. Словом, насиловать себя не пришлось и это целая палитра совершенно новых ощущений. Мозг до сих пор не может поверить, что можно смотреть на прекрасное свежее сырное пирожное с ягодами и испытывать от этого зрелища самую настоящую гадливость. Дошло до того, что при одном только приближении к плите меня сгибал страшный приступ тошноты, но заказы – это святое, и пересилив себя, я смешивала ингредиенты для крема. Как только свежесваренный крем начинал источать свой совсем не пищевой аромат, тошнота пропадала бесследно. Причём до этого с токсикозом я вообще была знакома постольку-поскольку: мои деликатнейшие спецназовцы оба раза беспокоили меня лёгкой мутиловкой исключительно до 5-6 недели беременности и только затем, чтобы неразумная мать наконец допетрила сделать тест.

Колясками-тряпочками-мимимишками тоже морочиться не получалось. Увидела – понравилось ценой и видом – купила – и никаких мук выбора, сравнения и обсуждений на пятидесяти страницах. Много чего, конечно, и осталось от старших, в этом плюс. Острая проблема пола встала только одним боком – вдруг оказалось, что нет мужского имени, женское, как водится, заготовлено задолго, с вариантами даже на случай тройни и вообще без каких-либо сомнений. А с мужским папа вдруг взбрыкнул – то, что нравилось в предыдущий раз, но было отринуто в пользу ещё лучшего, вдруг в этот раз категорически не канало. Пойми этих беременных мужиков! Вопрос пока легонечко открыт, но время есть, плюс папа уверен, что дочка, и уже потирает ручки в предвкушении того, как будет падать в обморок и сокрушаться его мама – в третий раз, как в первый раз! Бедный доктор Сержантс на скрининге краснел и бледнел, увидев в анамнезе двух мальчиков, но признался, что даже при моей стойке мостиком пола пока не видит. Я сделала ему совершенно удивлённые глаза, ибо мне реально настолько всё равно, что он даже не представляет, насколько мне всё равно. Тем не менее через каждое слово были робкие извинения, аж смешно и неловко стало. Вот промеры воротниковой зоны и присутствие всех пальчиков и челюстей волновали меня гораздо больше, чем возможность побежать за кружевами и рюшами.

Порадовал и вес – он не только не набрался, а ещё и немножко подтаял. С таким рационом и с теми запасами, что мне оставил любитель букетов сахарных петухов на палочке Калитушка, это не просто немудрено, а закономерно и внушает радость.

На работе выставка-ярмарка: пациенты одного из наших пансионатов навязали, навышили и навырезали из дерева разной красоты. Вроде всё для малыша есть, но, чтобы поддержать их, купила две пары малюсеньких пинеточек и поставила в кабинете на полочку. Чтобы помнить, что пора завязывать таскать по 4 папки-регистра на пузе и наваливаться на стол всем весом в поисках нужного документа. Начальница ужаснулась – плохая примета! Блин, образованный человек. Я ответила, что плохая примета – это с полностью голым ребёнком зимой скакать по магазинам и хватать что придётся. У меня дома сидят уже две такие плохие приметы, которые жрут мыло, тычут друг в друга острыми предметами, дерутся любыми подручными средствами, падают вниз башкой с двухэтажной кровати, сушат под ковром чернику и мандарины, а потом с аппетитом едят получившиеся пыльные цукаты и ничего им не делается. Собака прячется от них подальше, потому что кусать в случае чего бесполезно – броня!
Ещё и ржут...

Но одна наша семейная примета не преминула сбыться и в этот раз... Умерла наша Мусоринка – попугайчик, которого в морозы нашли в мусорном контейнере запакованным в аккуратную картонную коробочку. Обморожения, клещ, подбитый глаз, подволакиваемое крыло... Мы со всем справились. Но прожив у нас 9 месяцев и вроде не подавая никаких признаков болезни или вялости, она тихонько легла в уголке и больше не встала. Видимо, контейнер и доброта людская всё-таки сделали своё необратимое дело где-то глубоко внутри, куда мне с лечебными целями было не добраться. Мальчишки ревели, собирали папу с птичкой в больницу – они ещё не понимают смерти, да и того, что попугайчику в микроскопическую венку не сделать даже укола, нет ещё таких наноиголочек. Потом подуспокоились, вручили папе цветок из конфетных бумажек и отправили его с нелёгкой миссией и лопаткой в ночь. Ляля в ту ночь тоже плохо спала, всё что-то перебирала и не могла улечься...

Обсуждаем блог здесь

07	Publicēts: понедельник, 7 октября 2013 Skatīts 7688

© Aizliegts izmantot materiālus bez administrācijas rakstiskas atļaujas